Весы судьбы - Страница 7

«Смуглая, цветущая брюнетка» как ни в чем не бывало просеменила через комнату и картинно бросилась в объятия Гордона. Точнее, собиралась броситься, потому что в последний момент тот отстранился, как бы делая легкий поклон, и протянул Сьюзен ладонь для рукопожатия. Та, чуть надувшись, потрясла его руку и игриво склонила голову.

«Ах, если бы можно было хоть на минутку стать такой, как она!» — с отчаянием подумала Агнес.

— Гордон, как замечательно, что ты пришел! — зазвенел серебристый голосок Сьюзен. — Мне как раз нужно поговорить с тобой! Кстати, если не секрет, как ты узнал, что я здесь? — кокетливо поинтересовалась она.

— Я и не подозревал о вашем приезде, Сьюзен, — сдержанно заметил Гордон. — Мне нужно было увидеться с вашей сестрой…

— Ну, если я украду тебя на время, она на нас не обидится. К тому же Агнес только что собиралась идти к шатру развлекать гостей. Не будем мешать ей в этом благородном деле. Кстати, ты видел невесту? Редкостное чучело, и платье, надо думать, сшито мамочкой на дому — ни стиля, ни вкуса. Ну, мы пойдем, пока, Агнес!

И Сьюзен, не переставая болтать, схватила Гордона под руку и увела из комнаты.

Агнес, разом помрачнев, посмотрела им вслед. Какая блистательная пара из них могла бы получиться, подумала она. Оба стройные, высокие, черноволосые. Гордон — гибкий и мужественный, в кожаной куртке, небрежно наброшенной на плечи, и Сьюзен, одетая по последнему крику моды в какое-то страшно дорогое платье. И рядом она, Агнес!..

Девушка грустно оглядела свои твидовую юбку и блузку. Это были практичные и удобные вещи, но она носит их добрых шесть лет, поскольку никак не подворачивается возможность купить что-то новое. Что заставило ее выбрать этот темно-бежевый тон? Не что, а кто! Разумеется, тетушка Джулия! Сестра деда имела твердо устоявшееся мнение о том, как должна одеваться и вести себя молодая девушка из благородного семейства.

Агнес исполнилось восемнадцать, когда были куплены эти вещи. Она тогда только что закончила колледж и получила место в маленьком книжном издательстве, владелец которого был старым другом деда. Готовясь выйти на работу, Агнес обратилась за советом к тетушке Джулии, и та постановила, что лучшего платья для девушки-клерка не найти.

В результате гардероб Агнес пополнился еще одним нарядом, таким же скучным и дорогим, как и вся ее прошлая жизнь…

Она вышла из дверей библиотеки и услышала хрипловато-возбужденный смех Сьюзен. Склонив голову на плечо Гордону, она удалялась прочь, и боль, которую Агнес научилась за эти годы держать в себе, с новой остротой сжала ее сердце.

Гордон Стэмфорд! Мужчина, в которого ей, бесцветной мышке, меньше всего на свете стоило влюбляться. И надо же было такому случиться, что Агнес выбрала именно его, хотя с самого начала отчетливо понимала, что шансов на успех у нее нет никаких!

Она впервые увидела Гордона три года назад, когда тот доставил домой сломавшего ногу Тимоти Рокуэлла. Незнакомец был одет в короткие спортивные шорты и трикотажную куртку, его темные, жесткие, вьющиеся волосы влажно поблескивали от пота, загорелая кожа отливала бронзой.

При виде его она забыла обо всем на свете. Просто стояла и смотрела, как идиотка, словно впервые в жизни видела живого мужчину. Вид у нее, вероятно, и в самом деле был на редкость глупый, потому что Гордон, холодно взглянув на нее, заметил вполголоса: «Прошу прощения, леди, за мой вид, но ваш дед то ли подвернул, то ли сломал ногу. Могу я пройти в дом?»

Густо покраснев, Агнес молча пропустила его внутрь и побежала за аптечкой, приказав Стентону вызвать по телефону врача. В ушах у нее звучало издевательское обращение «леди», а перед глазами стояло полное презрения лицо Гордона. Тогда Агнес впервые поняла, что она непривлекательна как женщина, и с благодарностью оценила школу тетушки Джулии, научившей ее сохранять выдержку в любой ситуации.

С этого дня ей суждено было влачить свой крест, разыгрывая предначертанную свыше роль серенькой, неинтересной, незамужней наследницы старинного рода, твердо знавшей свое место, а потому всеми силами скрывавшей от Гордона чувства, которые он в ней пробудил.

И до сих пор, кажется, ей это удавалось.

2

Ко вторнику свадебный шатер был свернут, столы и стулья водружены на свое законное место в усадьбе, и изумрудная лужайка перед домом снова предстала в своем первозданном великолепии.

С удовольствием поглядывая из окна библиотеки на аккуратный газон, Агнес подводила баланс за месяц. Она вела финансовые документы очень тщательно, с некоторым удивлением открыв в себе способности бухгалтера, но, к сожалению, этот талант, как и прочие ее достоинства, не помогал ей решить главную проблему — сохранить Спрингхолл. Выплатить умопомрачительный налог на наследство и содержать имение и усадьбу мог в современной Англии только владелец могущественной финансовой империи, человек такого калибра, как Гордон.

Агнес еще раз проглядела аккуратный столбик цифр, только что внесенных ею в бухгалтерскую книгу, и расстроенно вздохнула. Несмотря на все ее попытки урезать расходные статьи, сэкономив даже на самом необходимом, прибыль была мизерной. Между тем сезон свадеб близился к концу, на носу были холода. До сих пор ей удавалось содержать и кормить работников имения, но что будет с наступлением зимы?

У ступеней парадного входа поблескивал в лучах осеннего солнца «даймлер». Агнес вспомнила, что ей придется съездить в Ковентри, получить кое-какие денежные переводы от предыдущих клиентов. Машине было всего два года, и о покупке такой дорогой модели она и мечтать не могла. Но дед настоял, чтобы она приняла «даймлер» в качестве подарка ко дню рождения, объявив, что, коль скоро врачи не разрешают ему водить машину, внучка будет его личным шофером.